И это называется замужеством?!»
Появление этого пассажа отчаяния, исполненного невинной девичьей рукой, легко объяснить: любовь в представлении Авроры была «чувством, в которое вкладывают всю душу и только душу!»
Судьба поспешила сделать шаг ей навстречу, и вскоре у юной баронессы, разочаровавшейся в семейной жизни, появился возлюбленный. Во время поездки с мужем в Бордо она познакомилась с молодым человеком по имени Орельен де Сез.
Романтические натуры, они большего, чем, взявшись за руки, гулять по окрестностям, себе не позволяли. Орельен так и не стал любовником Авроры. Единственное, на что он осмелился, это поцеловать ее однажды в шею. После чего оба лишились чувств, а прислуге пришлось доставить их к врачу.
Соавтор-соблазнитель
Опьяненная целомудренной любовью Аврора возвратилась с мужем в Ноган, где у них было имение. Однако ее идиллия с Орельеном продолжилась благодаря активной переписке. Пламенные послания возлюбленного пробудили в экзальтированной Авроре чувственность, которая, в свою очередь, заставила ее внимательнее отнестись к мужскому окружению. И однажды она увидела в глазах друга детства Стефана Ажассона де Грандсань огонь страстной любви к себе. Это был луч надежды в беспросветной тьме, поэтому едва он уехал в Париж, Аврора собрала чемоданы и пустилась вдогонку. Мужу она сказала, что едет на консультацию к врачу. Тот одобрил ее намерение, не подозревая, что тем самым вручил ей карт-бланш, чтобы сделать себя рогоносцем…
…Когда девять месяцев спустя Аврора родила дочь, ей захотелось всех мужчин и… сразу. Друзья поспешили познакомить ее с начинающим писателем Жюлем Сандо.
Роман с ним начался с вошедших в традицию прогулок по окрестностям. Но вскоре им этого стало не хватать – не только души, но и тела рвались навстречу друг другу, и они уехали в Париж.
Позже в своем дневнике Аврора определит этот период жизни так: «жизнь и небытие, время и пространство, все было отвергнуто счастьем обоюдного обладания!»
Чтобы иметь средства к существованию, Аврора Дюдеван и Жюль Сандо «в четыре руки» написали роман «Роза и Бланш», который вышел в свет под псевдонимом Жюль Санд.
Взаимная любовь вызвала у Авроры неведомый ей всплеск духовных и физических сил, и она неожиданно для себя и для Жюля самостоятельно создает свой первый роман «Индиана». Псевдоним сохранила, изменив в нем лишь имя «Жюль» на «Жорж».
Счастье взахлеб – сожительство и соавторство с Жюлем – продолжалось более двух лет, как вдруг однажды вечером Аврора застала его в постели с… прачкой. В памяти тут же ожил увиденный ею ранее акт совокупления мужа с гувернанткой.
Аврора пришла в ярость, и с Жюлем случилось то, что обычно случается с домашним сенбернаром, которого хозяин долго нахваливал и одаривал куском сахара за то, что он стягивал с него поутру одеяло, чтобы разбудить. Но однажды, когда хозяин уложил к себе в постель шальную бабу и пес по привычке пришел его будить и стягивать одеяло, то вместо сахара получил тростью по косматой морде…
Расцарапав в кровь лицо бывшего любовника, Аврора, в который раз, отправилась на поиски… настоящей любви.
…Всему, конечно, свой черед, но, похоже, что именно Жюль Сандо стал тем самым папой Карло, кто вырезал из полена своенравного уродца. Другими словами, он сумел разбудить в наивной девственнице дремавшие страсти, после чего секс для Авроры стал доминантой всей ее последующей жизни.
«Порочная парочка»
Подходящего любовника под рукой не оказалось, пришлось заменить его на актрису Мари Дорваль. Поднаторевшая в делах амурных она не признавала никаких правил в любви и не знала преград в сексуальных удовольствиях, поэтому одновременно являлась любовницей популярного в те годы французского поэта и писателя Альфреда де Виньи.
Между Жорж Санд и Мари вспыхнула безумная страсть. Современники отмечали, что каждый раз, когда эти дамы вулканического темперамента появлялись в свете под ручку и, не стесняясь окружения, осыпали друг друга бесконечными ласками, вокруг распространялось благоухание разврата. Немудрено, что им дали прозвище «порочная парочка».
Сегодня уже невозможно установить, кому из них принадлежат фразы, ставшие крылатыми: «Библия учит нас любить ближнего своего, а Камасутра – как именно» и «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно так, как показано в Камасутре». А как вам такой их перл: «Мир тесен. Мы встретимся, в конце концов, в… постели!»
Страсть к Дорваль не мешала Авроре вступать в интимные контакты с другими женщинами. Для усмирения своей плоти она ничтоже сумняшеся «снимала» проституток на парижских панелях.
Любовник-однодневка
«Лесбийский загул» не закончился и тогда, когда Жорж Санд завела любовную интрижку с сенатором, академиком, писателем и утомленным беспутством повесой – Проспером Мериме.
Непреодолимое личное обаяние, магическая сила воздействия слова, харизма Мериме срабатывали безотказно: сердца женщин и двери их домов сами собой распахивались навстречу его красноречию. При дворе, где он чувствовал себя как рыба в воде, Мериме выбирал самую красивую женщину в окружении императора и, как правило, утро встречал в ее спальне. Об этом, как и о бесчисленных романах и любовных турнирах с артистками кордебалета, он весьма фривольно поведал в своих книгах.
Считая себя непререкаемым фаворитом великосветских будуаров, он уверенно пошел навстречу пожеланиям нашей героини: глаза сверкали, ноздри подрагивали – как у охотничьей собаки, учуявшей добычу. Однако их связь была предельно краткой и чести Мериме не принесла. Всего лишь раз этот ветеран эротического фронта попытался доказать, что в постели ему нет равных, но был посрамлен как сексуальный банкрот – запросы Санд оказались выше уровня его потенциальных возможностей…
Репутационные потери Мериме в роли партнера были непоправимы, и Санд сделала с ним то, что положено делать с мавром, – отправила прочь.
Четвертое измерение Вселенной
Не порывая с Мари Дорваль и продолжая бурные постельные экзерсисы с проплаченными проститутками, Жорж Санд стала встречаться с известным французским поэтом Альфредом де Мюссе, который, влюбившись в нее до потери пульса, заявил: «Все считают, что у Вселенной три измерения: длина, ширина и высота. Сегодня я понял, что есть и четвертое вселенское измерение – это моя любовь к Авроре Дюпэн».
История отношений Альфреда и Авроры – тот еще компот, в котором собрались все вкусы, но сладким был только первый глоток. Недаром даже близкие друзья отмечали, что любовь их была сколь романтична, столь и экстравагантна.
Привычным занятием возлюбленных, кроме, разумеется, эротических игр, были прогулки по парижским кладбищам, где они мечтали покончить с собой и ели клубнику со сливками из подобранных там же черепов… Однако
